ПОСЛЕВКУСИЕ, ИЛИ ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ САММИТА?

Отгремели торжественные фанфары, отсверкал праздничный салют, медленно и неотвратимо уходит в прошлое выдающиеся по масштабам Владивостока событие — международный форум глав стран АТЭС. Хмелящий вкус праздника также постепенно и неотвратимо уходит. Что же остается?

Во-первых, сладостное ощущение воплотившейся в реальность вековой мечты всех владивостокцев — три великолепных моста, связавших воедино разделенные природой крупные районы Владивостока. Красавец-мост через бухту Золотой Рог сделал «Богом забытый» Чуркин центром города, а объездная дорога от Седанки на бухту Патрокл добавила привлекательности району бухты Тихой. А ведь не так давно в объявлениях по обмену жилья, как стандартная фраза, звучало: «Тихую и Чуркин не предлагать». Самый большой в мире подвесной мост через пролив Босфор Восточный соединил материковую часть города с островом Русский. Как знать, может быть Русскому и суждено стать нашим манхеттеном. Низководный мост на полуостров Де-Фриза вкупе со скоростной трассой сделал просторные, удобные, равнинные территории Надежденского района практически частью города. Превращенная в современный хайвэй федеральная трасса М-60 сделала город Артем еще ближе. Новый международный аэропорт, новый федеральный университет, новые жилые районы «Снеговая падь», «бухта Патрокл». Город стал другим и каждый раз проезжая по этим чудо-мостам и новым трассам испытываешь радостное чувство — впрямь ли это наш Владик?

Как не крути, Владивостоку крупно повезло, реально создана огромная, современная инфраструктура, вроде бы жить да радоваться. Но, как говорят, хочешь разорить маленькое государство — подари ему большой пароход. Вынесет ли город бремя содержания всего этого инфраструктурного богатства? Спрос рождает предложение, функция рождает орган, таков общий закон развития. Не съест ли избыточный, нефункциональный орган весь организм?

Автор — коренной житель Владивостока — вместе со всеми горожанами рад наступившим переменам. С праздничным чувством прогуливался по новому мосту и новой набережной, вглядываясь в счастливые лица. Но все же привычка смотреть вперед заставляет задуматься о будущем.

Вся организация саммита пронизана идеей развития города и региона. Владивосток должен стать центром сотрудничества в АТЭС. Население должно достичь полутора миллионов человек, а то и всех пяти. Но, пока шестьсот с небольшим тысяч и отток за счет миграции в более привлекательные и удобные для проживания места, как в стране, так и вне ее, на спад вроде не пошел. За счет чего будут жить эти миллионы счастливых горожан, что будет источником их существования?

Вот уже двадцать лет, как мы живем в рыночной экономике. Двадцать лет — большой срок. Сколько же на нашей приморской земле народилось за это время гуглов, эпплов, фэйсбуков? Ну да, это все хайтек, для них здесь не климат, для них нужен «сколковский парник». Хорошо, а катерпиллар, мицубиси, самсунг и прочие?

Какой новый источник, движущая сила развития региона появился после саммита? Каких-либо налоговых послаблений в виде свободной экономической зоны, по сути и создавших в свое время Владивосток как растущий и процветающий город, нам, по заверению официальных лиц, не видать. Государственные инвестиции в рамках различных программ развития Дальнего Востока? А по их завершении?

Говорят, необходимо улучшить инвестиционный климат, создать условия и запустить потенциал саморазвития региона. Звучит уверено и убедительно — государство точечными инвестициями в стратегически важных областях создает прорывные направления… ну, а дальше кластеры, хабы и прочее зацветут буйным цветом. На первый взгляд все по Кейнсу, с его приоритетом роли государства в нормальном функционировании экономики.

Может быть, я заблуждаюсь, но основатель макроэкономики Джон Мейнард Кейнс никогда не утверждал, что государственная экономика лучше рыночной. Он воспринимал государственное участие, при котором госрасходы замещают ослабевший частный спрос, лишь как механизм запуска, раскручивания рыночных отношений. Как «пускач», стартер запускает главный двигатель, так и государственные программы запускают мощный мотор рыночной экономики, давший сбой по той, или иной причине. А если мотора нет? Нельзя же все время ехать на стартере. Здесь «пожужали», там «потарахтели», а рокота мощного мотора набирающей обороты экономики так и не слышно. Напомните, пожалуйста, построенный государством завод, фабрику, комбинат, не связанный с «освоением» природных ресурсов, успешно работающий и заваливший нас первоклассной продукцией в наши, пусть и квазирыночные времена. Хорошо, назовите хоть один местный промышленный частный бренд, который на слуху. Фамилии олигархов и депутатов не в счет.

И до, и во время саммита примером создания новых рабочих мест часто выступал автомобильный завод «Соллерс» как флагман современного производства. Формально, это вроде как не государственное, а частное предприятие, но трудно представить это предприятие в отрыве от мощной государственной поддержки. Сегодня это чуть более шестисот работающих в одном из цехов бывшего «Дальзавода», занимающихся по большому счету сборкой «конструкторов», чем вполне успешно занимались в своих «гаражах» сотни, а то и тысячи горожан до прихода «Соллерса» на приморскую землю. Для справки: на «Дальзаводе», в лучшие времена до его «финансового оздоровления» численность работающих составляла десять тысяч человек!

Экономическая эффективность и общественная значимость этого прибрежного автопроекта изначально вызывали определенные сомнения. Почему в центре города, чуть ли не на одной из его центральных площадей? Ведь столько пустующих, равнинных, дешевых земель под Артемом и в Надежденском районе. Какая экономическая целесообразность определяет выбор в пользу дорогих, стесненных площадей центра города?

В чем резон размещения автосборочного производства в малопригодном для этой цели огромном судостроительном эллинге на самом берегу бухты? Ведь предварительно из эллинга было выброшено в металлолом вполне работоспособное уникальное металлообрабатывающее и грузоподъемное оборудование? Вот так, вполне «по-хозяйски» обнулили накопленный десятилетиями производственный капитал. Не поверите, но сейчас обновленный «Дальзавод» планирует строить и оснащать такой же эллинг заново буквально по соседству?! Не плохо, да? За наши с Вами деньги, кстати. В свое время, в бывшем эллинге на существовавшем оборудовании в частном порядке без привлечения копейки государственных средств было создано производство маломерных рыбодобывающих судов, основной задачей которых был прибрежный лов и поставка свежей рыбы буквально на стол горожан. Чем это было плохо для города и для государства? Даже использование этого эллинга под склад лапши «Доширак» в смутные времена «финансового оздоровления» «Дальзавода» оставляло возможность использования его по прямому назначению — судостроение. А что еще разумно строить на берегу моря?

Хорошо, пусть не место экологически вредному производству на берегу уникальной бухты. Решили очистить центр города и берега уникальной бухты Золотой Рог от экологически неблагополучных производств, создать здесь деловую зону города и места массового отдыха горожан. Благое намерение. Двумя руками «За»! Большинство горожан восприняло это с энтузиазмом. Тем более, что практически весь судоремонт, ранее оккупировавший берега бухты, уже перекочевал в теплые края, в порты Китая.

Даже гребешок, по сообщениям нашего телевидения, поверив в эти намерения, вернулся в бухту, когда-то носившую звучное имя «бухта золотого трепанга». Еще немного, подтянулся бы и трепанг.

Что изменилось в приоритетах развития города? С чего вдруг опять государственные и около того производственные компании устремились на берега действительно уникальной бухты, с трудом протискиваясь в самый центр города? Мы так привыкли к мазутным пятнам на воде, замутненной отходами производства, что без этого не мыслим своей жизни и жизни нашего потомства? Между прочим, автору этих строк доводилось в детстве купаться в этой бухте с великолепным пологим песчаным дном, хотелось, что бы эта возможность вернулась к горожанам.

Предположим, что всем нам крупно повезло, и зародыш детройта развился в современный автогигант, потеснив расположенные вокруг себя спальные районы города. Современный завод — это беспрерывная поставка сырья и вывоз продукции. Мало автомобильных пробок у железнодорожных переездов, пересекающих городские автострады? А если вдруг тоннель имени товарища Сталина потребует ремонта, или потребуется замена железнодорожного полотна одноколейного пути 3-я Рабочая — Луговая? А ведь непременно потребуется. И застучат составы по набережной Цесаревича мимо нового пивного ресторана и самой большой детской площадки? И дальше по Корабельной набережной мимо пятизвездочных отелей? А автофуры на узких и скользких зимой улицах города? А давно ли горожане не испытывали перебоев с подачей электроэнергии? Ведь производство — основной ее потребитель. А тут еще и обновленный «Дальзавод» строит планы по наращиванию производственных мощностей на берегах «золотой» бухты. А как будут добираться до места работы сотрудники этих предприятий?

В не столь давние времена, когда трамваи еще ходили по центральной улице с интервалом в две-три минуты, а на «Дальзаводе» трудилось десять тысяч работающих, надо было видеть картину трамвайных вагонов, обвешенных снаружи пассажирскими телами перед началом и в конце трудового дня. А как это будет выглядеть сейчас, при заметно оскудевшем общественном транспорте? Как говорят, из хороших бетонных плит можно сделать плохой завод, а вот обратно — нельзя.

Дело, конечно, не в «Соллерсе», это просто пример «чиновничьей экономики», не пугающейся больших затрат и никак не отвечающей за эффективность. Мы от нее ждем перемен к лучшему? Не хочу заниматься «очернительством» действительности. Не собираюсь огульно хаять то, что делается вокруг, и вопить, как горьковский буревестник, накликая бурю. Просто хочется понять, что нас ждет, что бы не наступать безоглядно на исторические грабли вновь и вновь. Ведь это наш город.

Не сомневаюсь, что экспертное сообщество высококвалифицированных профессионалов предложит много конкретных мер, которые, по их мнению, однозначно и без сомнений обеспечат развитие и города, и всего Дальнего Востока. Это и строительство современных производств и логистических центров, и развитие энергетики… Лишь бы не НПЗ на центральной площади. Но, почему-то кажется, что главным действующим лицом опять будет государство или мифические иностранные инвесторы, для которых наш инвестиционный климат ни с того ни с сего покажется вдруг более привлекательным, чем для аборигенов. Не станете же Вы уверять, что для иностранцев будут иные условия, а мы в своей стране окажемся гражданами второго сорта?

Хорошо, надеяться только на государство не стоит. Откуда же тогда драйв появится, что будет двигателем, с чего богатеть-то начнем? А выбор у нас совсем не богатый. Вот, предположим, у Вас, уважаемый читатель, в руках груша — спелая, ароматная, а у меня в руках яблоко наливное. Но я люблю грушу и почти безразличен к яблоку, а у Вас яблочная диета, и яблоко в большой цене, а груша — что есть, что нет. Так вот, если мы с Вами обменяемся по доброму согласию этими фруктами, то, вроде как, оба в выигрыше. Как говорят экономисты, совокупная полезность возросла. Мы вместе стали немного, чуть-чуть богаче. Другая картина если Вы у меня силой отобрали предмет вашего вожделения, ну, или я у Вас, не в этом дело. Один получает то, что хочет, а другой теряет все. А вместе мы становимся немного, чуть-чуть, но беднее.

Есть только два способа выстраивания социальных отношений: либо мы равны, либо нет — кто-то сильнее, кто-то слабее, кто-то выше, кто-то ниже. Ну, если угодно вертикаль и горизонталь отношений, субординация и координация. Магический двоичный код природы. А природа отношений между социальными субъектами это тот ген, та стволовая клетка, из которой с неизбежностью вырастает либо одно, либо другое, либо лягушка, либо краса-девица. И сколько бы мы потом не пытались превратить одно в другое, ища в этом колдовстве свой особый путь — против природы, как говорится, не попрешь. Вот и всё.

Без свободы отношений равноправных экономических субъектов, без уважения чужой собственности нет роста благосостояния общества, нет устойчивого развития экономики. Кто-то сказал, что государство не решает этих проблем, потому, что государство само есть проблема.

Эффективный бизнес не создается по государственным программам, а вырастает буквально из гаража увлеченных, предприимчивых и заинтересованных людей, как в гараже двух Стивов — Джобса и Возняка, зародилась индустрия персональных компьютеров и крупнейшая современная компания «Apple», не предусмотренная никакой государственной программой. В двадцать первом веке на экстраполяции прошлого в будущее далеко не уедешь, это век ума, а не силы. Сколько же таких «зародышей» зачахло в наших «гаражах», так и не развившись?

Государство должно лишь создать нормальные условия, благоприятный климат для роста бизнеса. В этом его основная, если не единственная задача. А в остальном… По-моему, у Адама Смита описывается такой случай. Как-то, король Великобритании, какой-то там по счету Георг, пребывая в большой радости оттого, что Великобритания распространила свое влияние на весь мир, собрал крупнейших купцов и спросил, что он может для них сделать в знак признательности их заслуг. А они в ответ: «Не мешать, Ваше величество». Нам еще предстоит найти ту золотую середину между «невидимой рукой» свободного рынка и разумной мерой государственного регулирования. Жаль, но опыт государственно-плановой экономики в массе своей нами не усвоен, и история, похоже, оставила нас на второй год.

Хочется, конечно, верить, что по большому счету цель у всех нас одна и время все расставит на свои места. Рано или поздно… А если поздно? Вот так, еле заметная горчинка от безвозвратно уходящего времени и уплывающих вместе с ним упущенных возможностей добавляет свой оттенок в ароматный букет оптимизма постсаммитовских настроений.

Хочется верить… но, что-то подсказывает, что из икринки опять вылупится головастик, а он разовьется в лягушонка, а тот, подрастая, так и не сможет превратиться в царевну, несмотря на нашу неистребимую веру в сказочные чудеса… До тех пор, пока общество не повзрослеет, не утратит потребность в «твердой отцовской руке» и не перестанет верить в сказки.