У главы Минвостокразвития не было стереотипов в отношении Дальнего Востока.

Министерство по развитию Дальнего Востока определилось с приоритетными инвестпроектами и площадками для создания территорий опережающего развития (ТОРов). Как планируется достигнуть успеха, в эксклюзивном интервью «Золотому Рогу» рассказал министр по развитию Дальнего Востока Александр ГАЛУШКА.

— Александр Сергеевич, за девять месяцев работы в ранге министра ваше понимание региона изменилось? Были ли какие-то стереотипы, которые, может быть, оказались ложными? Вообще, сегодня у вас больше вопросов или ответов?

— Знаете, я стараюсь стереотипами не заболевать, и по отношению к Дальнему Востоку у меня их не было. А вот с устойчивыми представлениями самих дальневосточников, укладывающимися в две крайности, мы встретились: с одной стороны, есть мнение, что рядом процветающие экономики стран АТР и все у нас само собой начнет развиваться, с другой — что здесь вообще ничего нельзя сделать.

Конечно же, понимание нашей командой проблем, накопившихся в регионе, стало более глубоким. Мы много встречались с бизнесом, региональными чиновниками, экспертами. Не скажу, что мы пришли на пустое место — инвестиционных программ и проектов в регионе было огромное количество, и нам пришлось провести их инвентаризацию, систематизировать, разложить по полочкам то, что есть, чтобы отобрать наиболее эффективные и значимые в реализации геополитических задач России. Была проведена огромная аналитическая работа — до нас ее никто не сделал.

Это же касается и прикладного полевого аудита площадок, которые больше всего подходят для создания территорий опережающего развития (ТОР). Нам поступило более 400 предложений от субъектов, которые сами даже до конца не понимали, что нужно, они вкладывали в эту идею свое представление. Сегодня у нас отобрано 14 площадок с большим потенциалом и с высокой степенью возможности в ближайшее время реализовать на них идею ТОР. Их нужно обустроить, решить вопросы особого режима их функционирования — и можно предложить инвесторам. Это такие низко висящие плоды, которые могут вызреть и дать результаты: способствовать развитию экономики, увеличению налогов, созданию рабочих мест, улучшению жизни дальневосточников.

Еще один важный аспект. Никто до нас не проводил системный анализ госпрограмм с точки зрения того, какое финансирование в них определено для Дальнего Востока, реально ли оно обеспечивает поставленную президентом страны задачу опережающего развития Дальнего Востока. Это полный круг, включающий в себя и здравоохранение, социальную сферу, культуру, образование и так далее. Удивительно, что в течение двадцати лет этого никто не делал. Скажу честно, даже в Минфине не было законченного представления о том, как финансируется Дальний Восток в совокупности из разных программ. Теперь это понимание есть.

— Что дальше с этим пониманием делать?

— Нужно дать оценку того, что и как финансируется. И адекватно ли это целям опережающего развития. Мы вынести этот вопрос на уровень премьер-министра, получили с его стороны понимание системной проблемы, всем органам власти дано поручение обособить деньги, которые предусмотрены в госпрограммах для Дальнего Востока. С точки зрения государственного управленческого решения оно беспрецедентно. Не скрою, исполнение этого поручения дается тяжело, поэтому мы планируем на ближайшем совещании у премьер-министра вновь поднять этот вопрос. Будем добиваться конечного результата. Министерство по развитию Дальнего Востока получило очень важные полномочия: мы выступаем координатором выполнения государственных и федеральных целевых программ, без нашего согласования они не будут приниматься.

— Как вообще министерства демонстрируют свою готовность поддерживать приоритетное развитие Дальнего Востока, какие предложения есть с их стороны?

— Ряд ведомств сделал интересные неординарные предложения, понимая, что нужно действовать решительно. Мы их использовали при подготовке закона о ТОР. Например, на сегодняшний день согласована льгота по страховым взносам по ТОР в размере всего 7,7%. Даже то, что мы смогли согласовать проект закона со всеми министерствами, уже большая победа и результат поручения премьера. Честно говоря, большинство коллег просто не верили в то, что нам это удастся.

Очень надеюсь, что до конца года закон будет принят. Его уже ждут инвесторы, в том числе иностранные, которые очень важны для создания на территориях опережающего развития производств с экспортным потенциалом. Нам нужно привлечь передовые технологии и выйти на рынки стран АТР, иностранные резиденты ТОР могут быть такими проводниками несырьевого экспорта. За эти месяцы я встретился с представителями крупнейших компаний Японии, Южной Кореи, Китая и другими, которые делают погоду на мировых рынках, и они мне лично высказывали интерес к проектам ТОР. Достигнуты договоренности и проработаны схемы предоставления связанных кредитов для резидентов ТОР на Дальнем Востоке с крупнейшими финансовыми институтами, в их числе Японский банк международного сотрудничества (JBIC), KoreaEximbank, Государственный банк развития Китая (CBD). Все ждут принятие закона, который определит особые правила ведения бизнеса, обеспечит более конкурентные условия по сравнению с другими странами АТР.

— Вас многие не понимают и обвиняют в том, что команда Минвостокразвития зациклилась на ТОРах, а Дальний Восток — это 40% территории страны, и его точечными проектами «не вытащишь».

— Можно, конечно, предложить Минвостокразвитию «поменять мир» и изменить все законодательное регулирование, которое действует на всю страну, под цели развития Дальнего Востока. Но ведь это будет утопично. Поэтому мы говорим: давайте хотя бы те территории, которые можно быстро обустроить, где есть рядом инфраструктура, газ, население, запустим в качестве точек роста. Именно на них в особом порядке убираем общее регулирование, вводим налоговые льготы, ориентируясь на лучшие мировые практики. Нам нужно запустить систему, которая бы сама генерировала поток проектов. Нам очень важно создать среду и климат, чтобы на Дальнем Востоке реализовывались десятки и сотни новых проектов.

И мы здесь не изобретаем велосипед. По этому пути шли и идут многие успешные страны АТР. Мы видим, как растет китайская экономика, и это развитие начиналось с создания территорий с особыми условиями. В декабре прошлого года в Японии принят принципиальный закон о стратегических зонах развития нового типа. Многому учит пример Сингапура, у которого нет своих природных ресурсов, но есть одна из самых эффективных экономик на сегодня.

Мы прекрасно понимаем и масштаб Дальнего Востока, и особенности региональной экономики. И создание ТОРов не единственный инструмент ее развития. Подготовлена Федеральная целевая программа развития региона до 2025 года, в ней также сделан акцент на наиболее проработанных, уже реализующихся и готовых к реализации проектах, которые будут поддержаны в приоритетном порядке. Выбраны 32 проекта, 20 из них полностью готовы к реализации. Основными критериями отбора были соотношение частных и государственных инвестиций, соотношение суммы налоговых поступлений к величине госинвестиций, добавленная стоимость, которая будет создана на второй год после выхода на проектную мощность.

Такие проекты будут реализовываться во всех субъектах ДФО. Это, к примеру, строительство нефтехимического комплекса на юге Приморского края, завода по производству минеральных удобрений в Находке, рыбопромышленного комплекса на острове Шикотан, угольного терминала в порту Ванино Хабаровского края, разработка Наталкинского золоторудного месторождения в Магаданской области, развитие Инаглинского и Эльгинского угольных месторождений в Якутии, строительство Гаринского ГОКа в Амурской области, агропромышленного комплекса на Камчатке и др. Вся государственная поддержка должна быть предметной и адресной. По расчетам, только реализация этих 20 проектов позволит привлечь в регионы Дальнего Востока 2,8 трлн рублей инвестиций, создать до 53 тысяч новых рабочих мест и выпускать дополнительно продукции на 656 млрд рублей ежегодно.

— Есть крупные приоритетные проекты, которые войдут в ФЦП, получат финансирование для инфраструктуры, будут созданы преференции для ТОРов, для создания новых производств, а между ними большое количество малого и среднего бизнеса, который здесь зацепился за этот берег и в неконкурентных условиях пытается что-то сделать. Что ждать ему?

— В чем сложности развития малого бизнеса в России и на Дальнем Востоке в особенности? В условиях сырьевой экономики он на 80% торговый, а если глубже посмотреть: половина — это алкоголь и табак. Это проблемы не малого бизнеса, а структуры экономки, где он работает. Когда нет крупных предприятий, ему не на чем расти. Создание ТОРов и привлечение якорных прямых иностранных инвесторов — это самый мощный фактор развития малого и среднего бизнеса. Инвестору нужны местные поставщики, он отдает на аутсорсинг производство различных компонентов и так далее. Новый уровень спроса, предъявленный им, переводит малый бизнес в высшую лигу.

— Но неконкурентоспособность для него остается. Высокие энергетические и транспортные тарифы, дорогая рабочая сила и так далее…

— Мы об этом говорим, понимая, что проблем на Дальнем Востоке хватает и объять необъятное невозможно. Почему мы и фокусируемся на конкретных проектах, территориях, инвесторах, чтобы начинать разматывать клубок и добиваться конкретного результата. Чтобы у нас появились истории успеха, которые позволяют поверить в Дальний Восток всем: и российским гражданам, и иностранцам, а самое главное — самим дальневосточникам.

Лариса ЛАРИНА. Газета «Золотой Рог», Владивосток.