«Дробление вкладов — это чистой воды хищение».

Зампред ЦБ Сергей Голубев рассказал «Известиям» о том, что считать нарушением закона о противодействии отмыванию, как обыграть регулятора в суде и нужна ли ответственность вкладчиков.

Фотография предоставлена пресс-службой Центрального банка Российской Федерации

Юридический департамент Центробанка, который возглавляет Сергей Голубев, разгребает последствия махинаций в кредитных организациях, отвечает за ошибки самого регулятора. В его компетенции — судебные процессы, проверки законности деятельности банков, разработка документов, влияющих на функционирование финансового рынка страны. Коллеги-юристы в феврале удостоили юридический департамент ЦБ самой престижной награды в правовой отрасли — премии «Фемида».

— Сергей Александрович, вы прогремели на всю страну, заявив на лекции в Санкт-Петербурге, что Сбербанк нужно приватизировать как можно быстрее из-за конфликта интересов с собственником. Не может быть в одном лице и главный акционер, и регулятор. Сейчас Сбербанк жалуется, что на сайте ЦБ появилась информация о санкциях к нему за нарушения законодательства по противодействию отмыванию…

— В Санкт-Петербурге были изложены принципы деятельности любого регулятора, в том числе ЦБ. О последних событиях — есть закон о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации. В силу него мы обязаны раскрывать данные о привлечении кредитных организаций к административной ответственности за нарушение законодательства о противодействии отмыванию доходов, полученных преступным путем. Эти данные соответствующим подразделением ЦБ размещаются на нашем сайте в самом общем виде: формально констатируется факт привлечения к ответственности за нарушение ст. 15.27 КоАП РФ.

Сбербанк считает, что в случае публикации сведений о предупреждении или штрафе имеет смысл раскрыть и причину, по которой банк привлечен к ответственности. Ведь западные инвесторы внимательно следят за такой информацией и делают неверные выводы о том, что какая-либо кредитная организация занимается отмыванием средств. Им в глаза бросается ключевое слово — «отмывание».

 — А вы как считаете?

— Здесь важно учитывать правовые аспекты. Само по себе отмывание, то есть легализация преступных доходов, — уже уголовное преступление. В случае же с кредитными организациями речь о нем не идет. Ведь закон 115–ФЗ говорит о противодействии отмыванию и носит превентивный характер. Деятельность банков, согласно этому нормативному акту, направлена именно на противодействие и состоит в выполнении различных требований: организовать внутренний контроль, сообщать в Росфинмониторинг о ряде операций в конкретные сроки. Вот здесь и происходят те самые нарушения, за которые наказывает КоАП. В основном по разным причинам нарушаются сроки представления информации в Росфинмониторинг. Сейчас в закон даже внесли изменения, которые их увеличивают.

— Вы готовы пойти навстречу крупнейшему банку страны?

— У крупных банков при огромном обороте документов все равно существует большая вероятность совершения ошибки. Поэтому мы готовы пойти кредитным организациям навстречу и пусть кратко, но сообщать, за что применено административное наказание. Будет сразу видно, что ни о каком отмывании речи не идет.

— Изменения уже готовятся или они в стадии обдумывания?

— Нечего особенно обдумывать. Если кредитные организации, в том числе Сбербанк, согласятся, то будем раскрывать. Внутренняя готовность издать соответствующий акт у ЦБ уже есть.

— Это будет касаться только Сбербанка?

— Нет, всех. Сейчас уже и о других банках размещена информация на сайте. И они тоже рассматриваются как занимающиеся отмыванием, а это совершенно не так.

— До кризиса неоднократное нарушение закона «О противодействии отмыванию…» было одной из основных причин отзыва у банков лицензии. Сейчас же это редкий повод. Почему?

— Ну, все-таки порядок какой-никакой навели. Теперь большинство банков улучшили  работу по исполнению 115-ФЗ. Соответственно, исчезли основания для применения этой меры.

 — Банки стали активно оспаривать в судах решения надзорного блока, в том числе предписания, пытаясь их заблокировать. Это уже тенденция?

— Не сказал бы. Масштабы небольшие. Хотя оспаривают не только предписания, но и сами акты проверок, которые лишь отражают действительность, дают картину того, что есть в кредитной организации, и сами по себе не несут угрозы применения какой-либо санкции. Более того, есть «активисты», пытающиеся оспорить даже наши действия по составлению акта проверки. Им не нравится, например, как мы оцениваем выданные кредиты — обеспечение, создание резервов, обслуживание и др. Фактически получается спор о мотивированном суждении.

 — Банкиры считают, что наряду с наделением сотрудников ЦБ правом делать выводы о ситуации в кредитной организации на основе мотивированного суждения должна быть введена зеркальная ответственность за ошибку.

— Это глупость, я считаю. Какая зеркальная ответственность? Мотивированное суждение профессионала из ЦБ по своей сути ничем не отличается от внутреннего убеждения судьи, прокурора или следователя, иных лиц, которые принимают решения на основании изученных материалов, на фактических данных. Это ни в коем случае не субъективизм. Не нравятся принятые на основании акта проверки меры — обращайтесь в суд.

 — Были случаи, когда кредитные организации выигрывали у ЦБ суды, связанные с отзывом лицензии. К примеру, «Вест». У таких банков есть практическая возможность возобновить деятельность?

— Возможность есть, всё дело в ее реализации. Ведь что было с тем же банком «Вест»? Банк не получил предварительного согласия на приобретение группой лиц, которая там была, более 20% долей участия, соответственно не был достигнут необходимый уровень капитала и не поступило заявления о преобразовании в небанковскую кредитную организацию (НКО). Лицензия была отозвана. В суде банк доказал, что денежные средства были перечислены, а ЦБ якобы не успел это к конкретной дате зарегистрировать. Что ж, «Вест» выиграл, хотя теперь он все же изменил статус — стал НКО. Возврат лицензии в данном случае не стал для нас трагедией.

— А что стало?

— Когда мы пришли с проверкой, а банка (не буду его назвать) нет. Мы составляем акт о противодействии надзорному органу, требуем объяснение у должностных лиц. А нам говорят: у нас у всех был отпуск, в офисе ремонт… Мы вручаем второй акт о противодействии. Отзываем лицензию. Так руководство этого банка обратилось в суд и полностью выиграло у нас процесс! А судьи пожимают плечами: а что здесь такого? Да, у них отпуск. Но ведь  регулятор должен иметь возможность в любое время проверить кредитную организацию. У нее же есть право проводить банковские операции и на самом деле, может, она торгует валютой в соседней подворотне. Мы же регулятор и поэтому обязаны следить, как банк использует свою лицензию. Причем должны иметь возможность делать это в любое время.

 — Эта кредитная организация вела банковскую деятельность?

— Специфическую. Там один хозяин, один вкладчик и т.п. И я пожелал бы судьям хранить деньги в таком банке, но чтобы они, когда обнаружат, что его нет, не бежали сразу в надзорные органы, а просто подождали бы окончания отпусков сотрудников. Надо сказать, что и ЦБ, и банк в конечном счете урегулировали ситуацию.

 — Сейчас участились разговоры о смене председателя ЦБ. Но срок полномочий Сергея Игнатьева заканчивается только в середине следующего года. Есть какие-либо юридические основания уволить его раньше этого срока?

— Не хотелось бы комментировать этот вопрос. Поговорим просто о должности Председателя ЦБ как таковой. Есть закон о ЦБ, где соответствующие основания изложены: председатель может быть освобожден от должности по истечении срока полномочий, по медицинским показаниям, а также в случае подачи личного заявления об отставке, нарушения федеральных законов. Иным образом прекратить его полномочия нельзя — ведь главу ЦБ назначает Госдума сроком на четыре года.  Так, у Виктора Геращенко (председатель ЦБ в 1992–1994, 1998–2002 годах. — «Известия») срок не закончился, но он в 2002 году ушел в отставку.

Вопрос смены председателя ЦБ раньше срока — сложный. А сейчас обстановка непростая — то в еврозоне проблемы, то в США. Отмечу, что нынешний председатель ЦБ и его команда имеют опыт борьбы с кризисными явлениями, и это надо учитывать.

 — Интересно ваше мнение как юриста. ВТБ объявил об обратном выкупе у миноритариев акций, размещенных в ходе «народного IPO». При этом банк установил ограничения по сумме. Это является нарушением законодательства?

—Думаю, что нет. Если акционеры согласятся с предложенной схемой обратного выкупа, то это будет с их стороны добровольным волеизъявлением. А те, кто не согласен, могут не продавать свои бумаги.

 — Как вы рассматриваете предложения Минфина по совершенствованию системы страхования вкладов? В частности, идею придать характер обращающейся на рынке ценной бумаги сберегательному сертификату?

— Пока это только проекты, которые рассматриваются у нас и в правительственных структурах. В Госдуму они еще не вносились.

 — Когда планируется внесение?

— Если оно состоится, то в ближайшие месяца полтора-два.

 — То есть может и не состояться?

— Вполне вероятно.

 — Почему?

— Есть мнение, что могут быть нарушены права граждан.

— Вы имеете в виду введение так называемого периода охлаждения, позволяющего банкам выдавать вкладчикам средства не по их первому требованию, а в течение недели после подачи соответствующего заявления (для депозитов более чем на 700 тыс. рублей этот период предлагается увеличить до 14 дней)?

— Я имею в виду так называемый безотзывный сертификат. Обсуждаются ведь параллельно два проекта. В одном идет речь о безотзывном вкладе, а в другом — о безотзывном сертификате. Но безотзывный вклад все равно возвращают по первому требованию, пусть и через неделю. А безотзывный сертификат — нет, только по окончании срока его действия. Эту ценную бумагу можно будет продать, заложить и т.п. Хотя в принципе и банковское сообщество, и мы относимся к ее появлению на рынке положительно: для кредитной организации это длинный пассив. Обсуждается вопрос о том, чтобы средства по сертификату попадали под защиту системы страхования вкладов. Понятно, что стоить он будет дороже, чем обычный депозит. Эксперты говорят, что на 2–2,5%.

 — Еще одна модная тема — платежные системы. Когда будут готовы нормативные акты, предусматривающие правила подачи документов организациями, которые хотят получить такой статус в России?

— Всё идет по утвержденному в ЦБ плану. Положение о порядке направления в ЦБ заявления о регистрации оператора платежной системы будет издано в марте. В следующем месяце также выйдут положения о порядке осуществления наблюдения в национальной платежной системе, а также обеспечения бесперебойности функционирования платежных систем. В апреле появится указание о порядке осуществления регистрации операторов, а к лету — остальные необходимые акты.

 — О вашей головной боли — Межпромбанке (МПБ). Почему вы засекретили связанные с ним процессы?

— А как же иначе? Балтийский завод — это военные заказы.

 — По мнению Агентства по страхованию вкладов (АСВ), ЦБ должен вернуть в конкурсную массу МПБ 1,7 млрд рублей. Эта сумма — платежи по кредиту, которые банк вносил в ЦБ с июля по октябрь 2010 года. Юристы АСВ сочли, что выплаты производились в обход других кредиторов, поскольку в этот период МПБ уже находился в преддефолтном состоянии и был не в силах вернуть деньги всем партнерам. Как вы считаете, АСВ обоснованно подало иск?

— Известно, что изначально мы предоставили МПБ беззалоговый кредит. Но когда увидели, что банк не выполняет некоторых обязательств, потребовали обеспечение. В случае нарушения заемщиком графика погашения мы были вправе списывать деньги с его счетов. Банк нарушил сроки выплат, и мы произвели списание. Но кредитная организация работала, и никто еще не собирался отзывать у нее лицензию.

 — Однако лицензию ЦБ отозвал у МПБ в начале октября 2010-го, а обеспечение было предоставлено в середине лета того же года. Неужели регулятор тогда еще не подозревал, что дела банка плохи?

— Конечно, не подозревал. Но выйти к нам с таким иском АСВ как конкурсный управляющий имело право. И думаю, любое заинтересованное лицо, считающее, что его интересы нарушены, может потребовать через суд признать недействительными выплаты со стороны банка, которые произошли в течение полугода до отзыва у него лицензии.

 — Вы как-то содействуете расследованию уголовных дел, связанных с бывшим главой Банка Москвы Андреем Бородиным и «банкиром-хулиганом» Матвеем Уриным?

— Только в плане предоставления документов, которые, по нашему мнению, могут помочь следствию разобраться в ситуации. Делается это по соответствующим запросам. По имеющейся информации, Урин, например, уже знакомится с материалами дела о хищении средств из кредитных организаций, которыми он владел. Оценку его действиям дали следственные органы.

 — Считаете ли вы справедливым наказывать физических лиц за дробление вкладов?

— Дробление вкладов с целью получить возмещение от АСВ — это чистой воды хищение. Возможно даже введение в уголовном законодательстве специальной нормы об ответственности за совершение этих действий. Хотя мотивация вкладчиков здесь вполне понятна.

 — Глава ВТБ24 Михаил Задорнов считает, что вкладчик должен ощущать свою ответственность за выбор банка, которому доверяет свои деньги, и в случае отзыва лицензии всё же должен что-то терять— накопленные проценты или 10% суммы депозита. Вы согласны с такой точкой зрения?

— В этом есть рациональное зерно. По идее можно обсудить соответствующие поправки в законодательство. Но вновь можно столкнуться с позицией, что таким образом будут нарушены права вкладчиков. Конституционный суд признал вкладчика экономически слабой стороной договора.

Справка «Известий»: Сергей  Голубев — зампред ЦБ (с 2009 года), глава юридического департамента Центробанка (c 1998 года).

«ИЗВЕСТИЯ» — http://izvestia.ru/news/517275