Национализация началась или новый срок президента Путина.

Хочешь жить — умей контролировать свои деньги. 

Власть в России, олицетворением которой является Президент Владимир Путин, стоит перед лицом необходимости жесткого сохранения управления над ключевыми процессами в государстве. Вне зависимости от того, какой идеологией пользуется Правительство и каких позиций придерживается правящий класс, одним из важнейших условий такого контроля является контроль за финансами и их обращением. Подобный контроль может осуществляться разными методами, более или менее эффективными, но он в любом случае необходим, и чем слабее работает финансовая система, тем прямее и жёстче должен быть контроль Правительства за деньгами . Это аксиома, не нуждающаяся в доказательствах.    

Всякое делегирование полномочий в сфере финансов в сторону от Правительства к частным банкам означает делегирование политической власти Правительства сословию банкиров и по сути представляет собой неконституционное действие. Ведь ни в одной статье Конституции не сказано, что одной из ветвей власти у нас является власть финансовая — а именно так получается при либеральной системе устройства государства и финансов. При внешней подчиненности финансовой системы государству банковская система живёт своей жизнью, ставя государство всякий раз перед свершившимся фактом очередной финансовой катастрофы. 

Всякий инженер знает простую истину: чем больше в системе звеньев, тем она чаще ломается. То есть тем меньше в ней устойчивости. Именно потому АК-47 намного лучше М-16, что у него просто меньше запчастей — там просто нечему ломаться. По той же причине винтовка Мосина наголову лучше винтовки Маузера и прочих винтовок. Тот же закон работает по отношению ко всякой системе, в том числе и системе финансовой.

Два мира — две системы. 

В России принята двухуровневая банковская система — вверху Центральный банк, азину — коммерческие банки. Всем уже известна история с неподконтрольностью Центрального Банка в сфере своих основных полномочий Правительству России. Концепция российского ЦБ — это концепция Ротшильда, который все мировые ЦБ выстроил по принципу их подконтрольности мировым финансовым институтам, на вершине которых стоит ФРС США, а её приводными ремнями являются МВФ и ВБ с МБРР. Именно от МВФ наш ЦБ поручает основные финансовые инструкции, следование которым как жесточайшую финансовую необходимость потом обосновывает любому российскому Президенту. И то, что Президент  может назначать главу ЦБ РФ, а Дума его периодически заслушивает и утверждает, ничего не меняет в области подконтрольности  подотчётности нашего ЦБ не власти РФ, а МВФ. Который и оглашает стратегический курс, принятый самыми крупными мировыми частными банками. Независимый в финансовой части своей политики от Российской власти ЦБ — это первый контур нашей банковской системы. 

Вторым уровнем банковской системы России является контур, состоящий из частных банков. Этот контур совершенно не нужен экономике для её развития — не случайно в СССР банковская система была одноконтурной, все отраслевые банки были частью системы Госбанка СССР и не создавали капитал, а осуществляли расчётные функции в интересах предприятий и населения. Да, сюда входили операции по привлечению вкладов от населения и предприятий, выдача кредитов, но поскольку добывание прибыли учредителям не было целью их работы, то проценты были ничтожными по сравнению с настоящим временем. В советской системе все инвестиции шли по линии госкапвложений и могли лишь дополняться из прибыли предприятий (это называлось строительством хозспособом). Кредиты же в основном шли на покрытие кассового разрыва в моменты экстренных закупок чего-либо типа сырья, малоценки (малоценных и быстро изнашивающихся предметов, была такая статья в советском бухучёте) и хозяйственного имущества, или в дни выдачи зарплаты — то есть для пополнения временного дефицита оборотных средств. Кредит строительным и промышленным предприятиям выдавался под 1,5%. Под 2 — 2,5% кредитовались торговля и сельское хозяйство. 3,5% были уже штрафными санкциями. По сути — это мечта любого нынешнего российского предпринимателя. 

Такая картина означала отсутствие принципиальных базовых корней для существования инфляции. В сочетании с государственным контролем над ценами это было причиной того, что советское население было не знакомо с проблемой роста цен, считая изменение ценника на колбасу с 2.20 до 2.80 трагедией, а ценника на водку с 3.62 до 4.20 — поводом для революции. Был такой позднесоветский анекдот про водку: 

«Было три, а стало восемь — всё равно её не бросим, 

Если цены станут больше, то мы сделаем, как в Польше, 

Если вздуют их опять — снова Зимний будем брать!» 

И все смеялись — понимая в принципе чепуховость повода  и его неадекватность предлагаемой реакции. Именно сопоставление этого повода и неадекватной реакции и было смеховой основой шутки. 

Но когда в стране правящий класс изменился, он создал коммерческий банкинг для добывания капитала из воздуха. Обогащение правящего класса именно таким способом — важнейшая политическая доминанта существования либерального экономического режима в России. Не случайно именно бывшие комсомольские и партийные работники возглавили коммерческие банки России или стояли в числе их главных учредителей. Маржа приблизилась к норме рентабельности в торговле и инфляция стала неподавляемым  элементом новой экономики. Дефицит денег в коммерческом банковском секторе стал хронической болезнью, которую лечили высоким процентом по кредитам, что убивало и убивает всякую экономическую активность в стране. Привязка же рубля к доллару, его кабальное существование и невозможность для ЦБ кредитовать собственное Правительство иначе, как через спекулятивный механизм межбанковского кредита. когда ЦБ даёт кредит коммерческим банкам, а те уже в свою очередь кредитуют реальный сектор — или вовсе идут играть на валютную биржу против рубля — всё это превращает финансовую систему России в туберкулёзника, постепенно чахнущего на больничной койке хосписа. 

Денежная система, и без того стоявшая вне контроля власти, начала окончательно выхолить из повиновения. 

Эта ситуация рано или поздно не могла не привести к тому, что Верховная власть, борющаяся в условиях мирового кризиса и геополитического противостояния за усиление контроля над процессами в стране, однажды встанет перед необходимостью поставить под контроль и финансовую систему. Это противоречит либеральным догмам, но инстинкт самосохранения объективно толкает к этому власть — если она хочет выжить, ей придётся централизовать управление деньгами и, в конечном счёте, в том или ином виде национализировать банковский сектор. 

«Только при национализации банков можно добиться того, что государство будет знать, куда и как, откуда и в какое время переливают миллионы и миллиарды. И только контроль за банками, за центром, за главным стержнем и основным механизмом капиталистического оборота позволил бы наладить на деле, а не на словах, контроль за всей хозяйственной жизнью, за производством и распределением важнейших продуктов, наладить то «регулирование экономической жизни», которое иначе осуждено неминуемо оставаться министерской фразой для надуванья простонародья.* (В.И.Ленин, «Грозящая катастрофа и как с ней бороться»). 

Грозящая катастрофа и как с ней бороться. 

Катастрофа колониальной финансовой системы сражающейся за суверенитет России уже наступила. Данная система не могла себя не исчерпать технически, и даже при формальном сохранении преданности либеральным принципам святости права на обогащение из воздуха, коммерческий банковский сектор в России умирает со скоростью ползущей по ноге гангрены. 

«Российская банковская система находится в «стабильном» состоянии после того, как за три года более 300 банков рухнули и лишились лицензий, а на поддержку остальных государству пришлось потратить 3,2 триллиона рублей.

Такую оценку дала в пятницу глава Центробанка Эльвира Набиуллина на встрече с президентом РФ Владимиром Путиным.» Но и это не помогло: «из 32 банков, получивших помощь от государства, лишь половина зафиксировали фактическое увеличение капитала, сообщила в декабре глава Счетной Палаты Татьяна Голикова. Каждый второй банк потерял все выделенные деньги, и лишь 4% пустили их на заявленные цели — кредитование приоритетных проектов в экономике.»

«Сейчас, по данным ЦБ, доля проблемных активов в целом по банковской системе составляет 10%, или 5,3 триллиона рублей. Это кредиты, которые относятся к 4-й и 5-й категории, что подразумевает отсутствие гарантий возврата средств.

Если же добавить те, кредиты, которые обслуживаются, но с просрочкой, то доля достигает 20-24%, или 11 триллионов рублей, подсчитало в июне международное рейтинговое агентство S&P.»

Источник http://www.finanz.ru/novosti/a… .

Каким бы ты ни был в душе либералом, но не предчувствовать наступающую катастрофу — это значит утратить инстинкт выживания. 

В стране началась ползучая национализация банков — при том, что никто этого слова не произносит и такой задачи не ставит. 

«Российская банковская система, которая в 2017 году лишилась трех из пяти крупнейших частных банков, находится в состоянии беспрецедентного в своей истории стресса.

К такому выводу приходят эксперты «Центра развития» Высшей школы экономики, проанализировав статистику ЦБ и отчетности крупнейших кредитных организаций.

В целом финансовая система России живет в условиях профицита ликвидности. Из-за манипуляций с Резервным фондом и ФНБ, которые представляют собой запущенный для бюджета печатный станок, — у банков возник значительный объем избыточной рублевой массы, и вместо того, чтобы кредитоваться в ЦБ, они наоборот — размещают там свободные деньги.

По данным Минфина, за три года объем эмиссия на покрытие дефицита федеральной казны достигла 5,5 триллиона рублей, а к концу 2017 года профицит ликвидности в банковской системе превысил 2 триллиона рублей.»

«Проблемы в российской банковской системе носят не частный или единичный, а системный характер, делает вывод замдиректора «Центра развития» ВШЭ Татьяна Мисихина.

«Мирным» способом их разрешения могло бы стать ускорение здорового экономического роста, прежде всего, в частном секторе, считают в ВШЭ: это привело бы к соответствующему росту клиентской базы частных банков, как крупных, так и средних, что позволило бы избежать дальнейшей волны их «падения».

Но пока признаков таких нет: рост ВВП к третьему кварталу замедлился до 1,6%, а в следующем не превысит 0,5%, прогнозирует ВШЭ: обеспечивают его в основном добыча природных ресурсов и госстройки в виде «Силы Сибири» и Керченского моста.

В результате банки могут продолжить «падать», а «процесс огосударствления банковской системы примет, видимо, необратимый характер», предупреждает Мисихина.»

Источник http://www.finanz.ru/novosti/aktsii/banki-rf-na-grani-sistema-ispytyvaet-nebyvaly-stress-1012303927

Слово «беспрецедентный стресс» либеральные аналитики применяют, чтобы не произносить слово «глубочайший системный кризис». Но такое невинное лукавство не помогает прикрыть наготу голого либерального короля — права на политически защищённое ростовщичество в современной мире. 

Я намеренно привёл как иллюстрацию высказывания именно либеральных источников, чтобы не получить упрёка в предвзятом отношении к происходящему. 

То есть предел прочности для спекулятивной финансовой экономики по факту достигнут и уже угрожает выживанию государства. Государство вынужденно реагирует — и эта реакция далеко не либеральная. 

Три из пяти крупнейших коммерческих банков по сути вступили в процесс национализации. Их сейчас заливают деньгами, потом государство возьмёт на себя их долги. При этом стараясь не нарушить расчёты и систему межбанковских оборотов.Это начальная стадия национализации. И это только начало. 

Однако такие полумеры приведут к тому, что весь банковский сектор придётся зачищать и по сути превращать в однозвенную систему — сколько в коммерческие банки ни вливай, в кризис они все деньги понесут на валютный рынок, а не в реальный сектор. Без разворота же этих потоков из кризиса не выйти. А без национализации банковской системы эти потоки не разверзнуть.

Национализация банковской системы уже по факту началась по умолчанию и объективно её углубление неизбежно. Поэтому она будет развиваться и в следующем году и Владимир Путин будет вынужден вести этот процесс и дальше — если он реально собирается контролировать все ключевые аспекты жизнедеятельности страны и её экономики на пути к повышению государственного суверенитета  России в период острейшей фазы  геополитического противостояния с США и Европой. Тут уж не до либеральных священных коров — в голодные годы их забивают ради сохранения жизни народа и государства.

Александр Халдей.